1. Основные концепции религии

Одним из первых центров буддизма за пределами Индии стал остров Цейлон — территория нынешнего государства Шри-Ланка. Уже в III в. до н. э. буддизм укрепляется на Цейлоне в качестве госу­дарственной религии. В Шри-Ланке возникает множество монасты­рей, вокруг них формируются общины буддистов-мирян и на основе их объединения возникает централизованная религиозная органи­зация — сангха, под руководством Сантараджи. В настоящее время буддийская сангха Шри-Ланки состоит из трех основных направле­ний (Сиам-никая, Амарапура-никая, Раманшия-никая).

Другим важным направлением распространения буддизма являлся Индокитайский полуостров, где сосредоточено свыше 94% буддистов юго-восточной Азии. Крупные общины буддистов нахо­дятся в Таиланде, Вьетнаме, Мьяме, Камбодже, Лаосе. В Таиланде и Камбодже буддизм является государственной религией. Монастыри в этих странах являются центрами общественной жизни, особенно в сельских районах. Монашество пользуется большим уважением и влиянием. Монах служит и идеалом для подражания, и человеком, с помощью которого верующий-мирянин накапливает заслуги для своих будущих перерождений, и учителем религии. Как правило, буддийские общины в этих странах имеют централизованную бюро­кратическую организацию, в значительной мере копирующую госу­дарственный аппарат.

Одним из крупнейших регионов распространения буддизма является Китай. Буддизм проник в Китай в I в. н. э. Период наивыс­шего расцвета буддизма в Китае приходится на VI—Х вв. н. э. Буд­дизм в Китае получает свое распространение в виде махаяны. Ма­хаяна была гораздо доступнее для понимания простого человека и содержала в своем учении ряд моментов, которые оказались более привлекательны для широких масс. Так, если в учении хинояны нир­вана выступает как субъективное переживание, внутренняя реаль­ность, то в махаяне вводится представление о мировой нирване, ко­торая называется мировым телом Будды или просто природой Буд-ДЫ. Эта природа Будды представляется как великая пустота (шуньята). Махаянская вера в просветляющую пустоту и стала од­ним из краеугольных камней китайского буддизма.

Китайский буддизм получил название чань-буддизм. Слово "чань» (японский вариант «дзен» произошло от индийского «дхъя-на» — сосредоточение, медитация). По преданию чань-буддизм при нес в Китай буддийский проповедник Бодхидхарма в VI в. н. э. Свое развитие чань-буддизм получил в работах Хуанженя (605—675), Хуан-Нэня(638—713),Мадзу(709—788).

Чань-буддизм в какой-то мере созвучен даосизму. Их объеди­няет понимание главной цели религиозной жизни — освобождения как процесса внутреннего слияния человека с миром, вплоть до отка­за от своего собственного «Я», а формой осуществления такого слия­ния выступает недеяние, в котором, по мнению этих двух религиозно-философских учений, реализуется истинная природа человека. На основе восприятия идей даосизма учение махаяны в форме чань-буддизма значительно меняет трактовку медитации. Медитация ос­мысливается как внутреннее сосредоточение, погружение в мир соб­ственного «Я». «Если вы не ищите Будду в самих себе, а ищите вовне, значит вы уподобились заблудшим людям. Если внутри вашей при­роды вы отрешитесь от ваших страстей, то вы сразу же узрите собст­венную природу, а это и есть истинный Будда», — учил Хуан-Нэнь (Алмазная сутра шестого партиарха Хуан-Нзня. /Цит. по Завад-ская Е. В. Эстетические проблемы старого Китая. М., 1975, С. 334).

Таким образом, с точки зрения чань-буддизма, достичь про­светления — значит воссоединиться с изначальной и всеобъемлю­щей природой Будды, а для этого вовсе не требуется изнурительная сидячая медитация, или бесконечное повторение священных текс­тов. Последователь чань-буддизма исходит из установки: Если Буд­да уже есть внутри нас и тогда нужны не специальные усилия, или в нас нет Будды, и тогда все усилия бесполезны. Поэтому главной фор­мой обретения Будды является недеяние.

Еще одна важная особенность чань-буддизма состоит в том, что его последователи не рассматривают в качестве конечной цели религиозной жизни достижение нирваны в том смысле, как это име­ет в виду Сиддхартха Гаутама и его последователи — сторонники хинаяны. Главной целью чань-буддиста является достижение про­светления в форме озарения. В хинаяне это лишь подготовительная стадия в нирване, одна из ступеней на пути к абсолютному покою. Для чань-буддиста это конечная стадия религиозной жизни, тот идеал, к которому он стремится. Просветление — это путь внутрен­него самоизменения человека, в процессе которого происходит пере­стройка не только интеллектуальной цели, но всей глубины его пси­хического и духовного «Я». Просветление несет человеку внутрен­нее освобождение от власти обстоятельств и пробуждает полноту творческой интуиции. Сознание просветленного человека как бы сливается со всем миром, начинает работать в его ритме. Сознатель­ный контроль уступает место бессознательной регуляции поведения человека и нужный результат достигается как бы без усилий, в ходе осуществления человеком своей внутренней сущности.

Еще одной разновидностью буддизма является ламаизм. На­звание этого особого направления в буддизме, бытующее в европей­ских языках произошло от слова «лама» названия монаха или жре­ца. Ламаизм сформировался в VII в. н. э. На территорию Монголии проник в конце XVI в. На территорию России ламаизм проник в XVIII веке и получил распространение среди бурят, тувинцев и калмыков.

В ламаизме наиболее ярко проявилась одна из главных зако­номерностей формирования мировых религий. Чем дальше от места возникновения проникает то или иное религиозное течение, тем больше оно удаляется от первоначального, исходного варианта и на­сыщается элементами местных религиозных верований, культов, обычаев и традиций. Ламаизм представляет собой довольно при­чудливый синтез махаяны, тибетского буддизма — ваджраяны и добуддийских архаичных верований народов, населяющих эти тер­ритории.

Вероучение ламаизма содержит довольно примитивную кос­мологию. Согласно вероучению ламаизма, Земля является плоским кругом (мандалой), на которой расположены четыре материка, омы­ваемых океаном. Эти материки имеют различную форму: круг, полу­круг или трапецию, треугольник и квадрат. Посреди круга возвыша­ется гора Сумеру, вокруг которой движутся Солнце и Луна, от чего происходит смена дня и ночи. Земля лежит на слоне, слон стоит на черепахе, черепаха плавает в море. Когда на земле накапливается много грехов, черепаха начинает шевелиться, от чего происходят землетрясения. Любой факт землетрясения — это сигнал неблагопо­лучия и, следовательно, необходимо усиление культовой деятельно­сти, обращения за помощью к богам.

В вероучении и культе ламаизма сильно выражены идеи тан-тризма (от лат. тантра — хитросплетения, сокровенный текст, ма­гия). Истоки тантризма находятся в ведической религии. В основе его лежит идея единства космоса и тела, составляющего энергетическое начало всего сущего. Человек рассматривается как микрокосм, его тело устроено аналогично космосу и из того же материала. Харак­терным признаком тантризма является поклонение некоему полово­му энергетическому началу, чаще всего женскому. Поэтому с точки зрения тантризма щедрость природы вызывается или усиливается имитацией акта оплодотворения. Имитация такого акта одна из форм проявления ламаистского культа.

С тантризмом тесно связана и йогическая практика, при помо-Щи которой стремятся освободить дремлющие энергетические по­тенции человека. Проводником на этом пути (тантры) является наавник гуру, в качестве пособия выступают эзотерические закли-кания, тексты (мантры) или символы, образы (янтры), покровители и охранники последователя тантризма, антропоморфным символом его созерцания выступают идеалы — низшая категория божествен­ных существ, легендарные проповедники буддизма и бодхисаттвы.

Ламаизм располагает довольно обширным и разветвленным пантеоном богов, в который вошли, наряду с традиционным буддий­ским, чисто местные божества тибетцев, монголов, бурят, тувинцев, калмыков. На вершине этого пантеона располагается Будда Шакья-муни — будда современной космической эпохи. Вместе с ним боль­шую роль играет Будда Майтрейя — будущий будда, своеобразный мессия. Покровителями вселенной выступают также изначальный, первичный будда, воплощающийся своими важнейшими качества­ми в будды Амитабке, Вайрогане, Акайбы. Наряду с почитанием будд в ламаизме сложился культ бодхисаттвов. Наиболее почитае­мые бодхисаттвы: Авалокитехара, сын Амитабха, особенно в образе защитника Подменани, Ваджранани — великий маг и мудрец Манд-жушри. Развитие представления о первооснове энергетического на­чала повлияло на формирование образа Шакти — спутницы божест­ва, его женской ипостаси. В результате исходные божества и бодхисаттвы образовали многотысячные «семьи» и свиты, куда включались: спутницы — шакти, духовные сыновья — бодхисаттвы, демоны, охранители и антиподы благих качеств будд — демоны-враги. В этот пантеон также входили обожествленные реальные де­ятели буддизма, например, великий проповедник и маг Падмассомб-хава (Гуру Римноге VIII в.). С именем этого великого Гуру и его .учеников предание связывает распространение буддизма и станов­ление ламаизма в Тибете, Непале, Сиккиме. Развитие ламаизма в Тибете сделали этот район организационным и духовным центром ламаизма. В столице Тибета —Лхаса до 1959 г. находилась резиден­ция главы ламаизма Далай-лама (монг. — Тибет букв. море. Лама, т. е. Лама великий как море)). Этот титул установлен в 1391 г. Первым Далай-ламой был Биндуидуб (1391—1475). В настоящее время гла­вой ламаистов является Далай-лама XIV Лозондантзен-джанцо-игвант (р.1935).

Далай-Лама рассматривается как высшее из всех переродив­шихся существ. Земное воплощение высокопочитаемого бодхисатт­вы Авалокитешвары, живой бог. Смерть живого бога становится на­чалом его нового земного воплощения, поэтому специальная, наде­ленная высокими полномочиями, комиссия из высших Лам отыскивала среди младенцев, родившихся на протяжении года по­сле смерти Далай-ламы того, в ком воплотилась его божественная сущность. Младенец помещался в монастырь, где получал соответ­ствующее воспитание. До достижения совершеннолетия нового Далай-ламы, его функции выполнялись регентом. После подавления восстания в Тибетском районе Китая в 1959 году, носившего национально-религиозную одежду, Далай-лама и более ста тысяч его приверженцев покинули Китай и перебрались в соседнюю Ин­дию, Непал, Бутан. Сам Далай-лама проживает в Индии.

Центром религиозной жизни ламаизма являются монастыри, в которых осуществляют культовую, ритуальную, просветитель­скую и политическую деятельность иерархически организованные ламы, воплощенцы («живые боги»), настоятели, монахи, послушни­ки, ученики. В монастырях накапливаются, демонстрируются раз­нообразные культовые принадлежности: Иконы — танка, реликва-рии, музыкальные инструменты, конлографированные каноничес­кие тексты Ганджур и Танджур, изображения наиболее почитаемых божеств: будды Шакьямуни, будда Майтрея, бодхисаттов, Падма-самбхава, лам-основателей.

В ламаизме большое развитие получила обрядовая сторона. Одной из ведущих форм ламаистского обряда является молитва. Молитва должна произноситься на тибетском языке. Буряты, тувин­цы, калмыки, как правило, не знают этого языка, Поэтому они меха­нически заучивают молитвы и произносят их, обращаясь к богам и бодхисаттвам. Кроме молитв, ламаисты используют большое коли­чество заклинаний для того, чтобы уберечь себя от действия злых духов и всевозможных несчастий.

Ламаизм ввел своеобразную механизацию молитв. В так назы­ваемые хурдэ — полые, обычно металлические цилиндры заклады­ваются молитвенные тексты. Через центр крышки и дна цилиндра пропущена ось, вокруг которой все сооружение может вращаться. Верующие подходят к этому цилиндру и запускают его вращение. Считается, что один оборот цилиндра равноценен прочтению всех заключенных в нем молитв.

Неотъемлемой принадлежностью жилища верующего-ламаиста является семейный алтарь. Это невысокий шкафчик, с по­лочкой перед ним. Внутри него находятся металлические, глиняные, деревянные скульптурные изображения божеств ламаистского пан­теона, висят небольшие, писанные на полотне, шелке или дереве иконы, лежат различные священные предметы. На полочке стоят бронзовые чашечки для жертвоприношений, курильные свечи, цве­ты. К содержимому этого алтаря верующий-ламаист обращается во время проведения всевозможньгх культовых действий, в том числе и религиозных праздников.

Среди ламаистов широко распространена вера в талисманы — бу. Этот талисман состоит из куска бумаги или ткани, на который на­несены тексты молитв и заклинаний: для долгой жизни, для запрета от болезней или насильственной смерти и т. д. Сложенный текст об­шивается кожей и носится на шнурке на шее. Более действенным считается гу — маленькая статуэтка Будды или часть одежды «живого бога», которую носят также на шее в деревянном или серебряном, украшенном чеканкой футлярчике. Как правило, талисман привязывают к шее, рукам и ногам ребенка, сразу после совершения Ламой обряда имянаречения над новорожденным.

Погребение умершего сопровождается также специальным обрядом напутствия — зурдайн-судур, во время которого Лама по­дробно рассказывает о том, что встретит на своем пути душа, рас­ставшись с телом.

В ламаистском культе существует относительно небольшое количество праздников. Среди них наиболее крупные — цанагган — т. е. белый месяц. Он приурочен к началу нового года по старинному тибетскому (лунному) календарю. В течение 16 дней этого праздника проводится целая серия обрядов, посвященных так называемым «двенадцати чудесам Будды». В середине лета празднуется кругов вращение майдары и т. д.

2. 
   Концепция «последнего пророка» в исламе.
   

Коран определяет число пророков более 100 000, но называет 28, предшествовавших Мухаммеду (Первый – Адам; также Ной, Давид, Соломон, Иисус и др.). Проповедовавшие веру в единого Бога пророки в соответствии с мусульманской традицией предсказывали появление Мухаммеда. Мухаммед считается «печатью пророков», последним в цепи пророков, которые проповедовали человечеству. Мухаммед, как и другие пророки, считается обыкновенным человеком и не мог стать объектом обожествления. В то же время пророки, посланные Богом для проповеди священного писания, относятся к категории избранных, приближенных к Богу людей.

Пророки в мусульманстве стоят выше ангелов, т.к. они ведут борьбу со своей природой. Они – посланцы Аллаха, которым поручалось проповедовать людям новую религию или напоминать им о ней. Пророки обладают даром творить чудеса. Мухаммед соглашался признать за собой только одно чудо – откровение Корана.
Билет 13.

1.Родоплеменные и национально-государственные религии: осн. черты

Родоплеменные религии: тотемизм, табу, магия, фетишизм и анимизм.

Рассмотрим наиболее примитивные и архаичные формы религии. Материалы для этого религиоведение черпает на основе сравни­тельного изучения религий. Основоположником сравнительного изучения религии был английский языковед М. Мюллер (1823— 1900). На основании сравнения общих названий божеств в различ­ных индо-германских языках им была сделана попытка найти общую прарелигию первобытной индо-германской эпохи. Установле­на такая историческая связь между религиями Индии и Персии не только в названиях божеств, но и в более детальных чертах (жертвоприношения, институт жрецов, подробности культа). В сво­ем «Введении в сравнительное изучение религии» (1874) М. Мюллер пытался найти общую прарелигию финнов, монголов и китайцев. Но эта установка на поиск общей прарелигии народов не была плодо­творной, так как ее обоснование свелось к искусственному подтасо-ванию фактов для доказательства существования в древних рели­гиях единобожия.

Французский социолог Э. Дюркгейм применил несколько иную форму использования сравнительно-исторического метода ис­следования религии. Он также пытался отыскать прарелигию как наиболее простую и исторически первую форму религии. В работе «Элементарные формы религиозной жизни. Тотемическая систе­ма в Австралии» (1912) в качестве такой самой ранней формы рели­гии он называл тотемизм.

Тотемизм обычно определяют как веру в существование род­ственной связи между какой-либо группой людей (племя, фратрия, род) и определенным видом животных, растений или иных явлений природы. Термин тотемизм заимствован у североамериканского племени ожибвы и означает «род его». Основной признак тотемизма заключается в том, что тотем считается родоначальником данной со­циальной группы, и каждый индивид тотемного класса кровным род­ственником. Члены группы, тотемом которой был, например, кенгу­ру, считал себя кенгуру и всех кенгуру членами своей группы. Мно­гие тотемные племена верят, что после смерти каждый человек обращается в животное своего тотема и что, следовательно, каждое животное — умерший родственник. У рода буйволов умирающего заворачивают в шкуру буйвола, лицо выкрашивают в знак тотема и обращаются к нему так: «Ты идешь к буйволам! Ты идешь к своим предкам! Будь крепок!»

Тотемические представления обусловливают определенные отношения между людьми. Они делят всех людей на «своих» и «чу­жих». С тотемизмом связаны определенные ограничения в деятель­ности и общении: что можно делать, а чего — нельзя, с кем можно об­щаться, а с кем — нельзя. Например, мужчины и женщины одной то­темной группы не могут друг с другом вступать в брак. Они являются друг для друга табу. О содержании термина табу речь пойдет позже.

Первопричиной тотемизма, по мнению Э. Дюркгейма, являет­ся признание священного. «Тотемизм — писал он — это вера не в каких-то животных, каких-то людей или какие-то изображения, а в некую безымянную и безличную силу, обитающую в каждом из этих существ, не смешиваясь при этом ни с кем из них. Никто не обладает ею целиком, но все имеют к ней отношение. Она настолько независи­ма от отдельных субъектов, в которых воплощается, что и предшест­вует их появлению, и живет после них. Умирают индивиды: одни поколения заменяются другими. Но эта сила по-прежнему остается современной, живой и неизменной. Она одушевляет сегодняшнее поколение как одушевляла и все предыдущие и как будет одушев­лять завтрашние».

Тотемические верования существуют не в виде абстрактных представлений, а в форме системы жизнедеятельности людей, их повседневных поступков, их отношений с окружающей средой, с другими людьми. Важнейшим составным элементом этой жизнедея­тельности является тотемическая обрядность. Значительное место в этой обрядности занимают многочисленные действия по поклоне­нию тотему, его умилостивлению и приобщению к нему. С этой об­рядностью связаны все важные этапы в жизни человека: рождение, посвящение (введение юноши в число взрослых охотников), смерть. В процессе этой обрядности происходила социализация индивида, освоение им обычаев, традиций, навыков своей общины. Поэтому то­темизм нельзя просто рассматривать как совокупность верований и обрядов, а как вторичный социальный институт, производный от ин­ститута рода. Как справедливо отмечают исследователи этого явле­ния, тотемизм — это вырастающая прямо из родовой практики фор­ма идеального отражения и выражения в определенном социальном институте первобытного общества реального единства коллектива первобытных людей, социального способа их существования, проти­востоящего природе и другим аналогичным коллективам. Тотемизм давал высшую санкцию родовым учреждениям. Главнейшие устои рода — неприкосновенность жизни сородичей и вытекающая из них неприкосновенность места, недоступность тотемической обрядности 'для лиц чужой крови, правила половой регламентации, обязатель­ное наследование тотема по мужской или женской линии, устанав­ливали раз и навсегда контингент лиц, принадлежащих роду.

Таким образом, можно согласиться с выводом Э. Дюркгейма, что первопричиной тотемизма является признание священной силы, силы, заимствованной у самого коллектива, силы коллективного на­чала, превосходящей всех конкретных индивидов. Однако не только в тотемизме отражается эта сила. С тотемическими верованиями и ^ обрядами в первобытном обществе тесно взаимодействует, можно сказать, даже является их определенной стороной, система специ­фических запретов — табу. Классической страной, в которой система табу получила свое наибольшее развитие, является Полинезия. '§ По мнению английского этнографа Дж. Фрезера, слово «табу» можно перевести с полинезийского буквально как «особо выделенный», «от­меченный». Термин противоположный табу — «пот-а» — то есть всеобщий, обыкновенный. В Полинезии система запретов охватывала все сферы жизни и являлась единственной формой регламентации, заменявшей все то, что в современном обществе обеспечивается мо­ралью, религией, правом. Запрет налагался на употребление в пищу мяса какого-либо животного (тотема), общения постороннего с женщиной после ее брака, работу в какой-либо определенный день (например, субботу). Действия табуированных объектов являются двойственными — опасными и полезными. И эта двойственность вызывает также двойственное отношение к болезням, отталкивания от них и притяжение к ним. Из верований связанных с табу происте­кает также деление всех объектов на чистое и нечистое. Чистые — значит невредимые, с ними можно иметь дело. Нечистые — несущие в себе нечто губительное. Так, например, у евреев и народов, испове­дующих ислам, мясо свиньи считается нечистым и потому непригод­ным в пищу. Вразумительного объяснения этому никто дать не мо­жет, а ссылки на то, что это грязное животное, выглядят не убеди­тельно, так как свинья — это очень разборчивое в питании животное.

Следует признать, что громадное большинство запрещений и обрядов, созданных с этой системой являются непонятными, ирраци­ональными даже с точки зрения ее последователей. Единственным их основанием является идущий из глубины веков принцип запретного. Рационального же основания деления всей жизнедеятельности об­щины на две сферы «всеобщий, обыкновенный» и «особо выделен­ный», «отмеченный», не существовало, да и не могло быть. Это осно­вание находится не на рациональном уровне, а на уровне веры. И это вполне объяснимо. Дело в том, что в первобытном обществе индивид не выделяет себя из целого. Внутренний мир индивида первобытной общины — это прямое воспроизведение установлении коллектива, обусловленное потребностью в самосохранении единства в условиях жесточайшей борьбы за существование. Такая повседневная борьба требует от каждого члена первобытной общины полного соотнесения своих действий с действиями других членов общины, полного подчи­нения требованиям коллектива. Коллективная власть над индивидом осуществляется в первобытных религиях в авторитарной форме. По­этому все установления общественной жизни, социальные нормы ос­нованы на вере как доверии. Доверие же в этом случае тождественно чувству принадлежности к коллективу общины — «мы».

Наряду с тотемизмом и табу значительное место в жизнедея­тельности первобытного человека занимала магия (греч. та§юа — колдовство, чародейство) — совокупность представлений и обрядов, в основе которых лежит вера в таинственные силы, с помощью кото­рых путем определенных символических действий возможно ока­зать влияние на людей, предметы, ход событий в нужном для челове­ка направлении. На магию впервые обратил особое внимание английский антрополог и этнограф Д. Фрэзер (1854—1941). Он считал, что магия не является религией, а представляет собой элементарный способ мышления человека, своеобразную форму «примитивной на­уки», свойственной человеку на самом раннем этапе развития.

Однако такая точка зрения подверглась критике со стороны других антропологов и этнографов. Значительное внимание иссле­дованию этого явления уделил Б. Малиновский в работе «Магия, на­ука и религия». Б. Малиновский справедливо указывал, что магия, как и всякая религия, предполагает символический образ действий. Во время магического обряда человек совершает определенные дей­ствия, которые не прямо, а косвенно направлены на достижение оп­ределенного результата. Эффективность этих действий связана не с материальными манипуляциями, воздействиями, а теми скрытыми смыслами, которые стоят за ними. Пример магического действия хо­рошо описан в романе А. Дюма «Королева Марго». Героиня этого ро­мана для того, чтобы заставить полюбить себя человека, который прежде ее отверг, приглашает колдунью. Та изготавливает восковую фигурку этого человека и протыкает ее в районе сердца иглой, кото­рая символизирует «стрелу Амура». При этом произносятся опреде­ленные заклинания. Совершающие эти действия, уверены, что в сердце человека, пронзенном «стрелой Амура», под воздействием заклинаний возгорится любовь к заказчику этого действа.

Это пример любовной магии. По целям воздействия магия мо­жет быть вредоносной, лечебной, промысловой и т. д. Первобытный человек предварял свое участие в охоте на зверя целой системой ма­гических обрядов. Так, перед охотой на медведя или оленя соверша­лись магические репетиционные действия, в процессе которых охот­ники стреляли в чучело или иное изображение этого зверя. И если они удачно стреляли в эти изображения, то верили, что в реальной охоте у них будет положительный результат. Во время этих репети­ционных действий совершались ритуальные танцы, имитирующие телодвижения охотника во время выслеживания зверя, погони и т. д.. При этом выкрикивались определенные заклинания.

Магия пронизывала все сферы жизнедеятельности человека. Однако Б. Малиновский отмечал, что магические действия применя­ются там, где деятельность в большей мере носит вероятностный или опасный характер. Так, в рыболовстве магические приемы практи­куются при промысле акул и других крупных рыб, при ловле же мел­ких рыб магические действия считаются излишними. Строительство лодки сопровождается магическим обрядом, строительство дома — не всегда. На основании этих фактов Б. Малиновский делает вывод, что магические представления и действия возникают тогда, когда человек не уверен в своих силах, когда он сталкивается с проблема­ми, решение которых зависит не столько от него самого, сколько от множества привходящих факторов. Именно эта зависимость и за­ставляет человека полагаться на помощь таинственных сил и совер­шать символические действия.

В магии таинственной силой наделяются конкретные дейст­вия людей. Но первобытные люди также верили, что носителями этой таинственной силы могут быть конкретные предметы — фети­ши (от португальского геШсо — волшебный, чудодейственный). От­сюда проистекает такая повсеместно распространенная форма пер­вобытной религии как фетишизм.

Фетишем мажет стать любой предмет, почему-то поразивший воображение человека: камень необыкновенной формы или рас­цветки, зуб животного, кусок дерева и т. д. Не важно, какой это пред­мет — это может быть и обычный булыжник. Важно, что за ним заме­чено действие какой-то силы. Например, шел человек, споткнулся о булыжник, упал и что-то ценное нашел. Эту находку он связал с дей­ствием этого булыжника. Отныне он, чтобы иметь удачу, окружает этот булыжник заботой, старается его не раздражать. Правда, если этот булыжник больше никогда не принесет удачу, он может в конце концов рассердиться на него, подвергнуть наказанию или забросить.

Как отмечал российский этнограф Л. Штернберг: «У первобыт­ного человека фетиши встречаются везде: они встречаются на каж­дой тропинке, у каждого брода, на каждой двери, они висят в виде амулетов на шее каждого человека, они предохраняют от болезни, или наоборот, причиняют ее в случае пренебрежения к ним, приносят дождь, наполняют водоемы рыбой, ловят и наказывают воров, прида­ют храбрость, приводят в смятение неприятеля и т. д.» Одной из раз­новидностей фетишизма является идолопоклонство. Идол — это ма­териальный предмет, которому придана форма человека или живот­ного. Этот предмет наделяется таинственной силой воздействия.

Еще одним из распространенных верований и, связанных с ни­ми символических действий первобытного человека, является ани­мизм (от лат. ашта — душа) — вера в существование духов и души. Термин анимизм был введен в религиоведение английским этногра­фом Э. Тейлором (1832—1917) в его работе «Первобытная культу­ра». Он считал, что анимизм — это исходная, элементарная форма религии, которая развивалась затем в более сложные религиозные представления и действия. Однако такое утверждение противоре­чило фактам, поскольку этнографами было установлено, что многие верования, связанные с тотемизмом и фетишизмом, не содержат в себе анимистических представлений, таинственные силы, с которы­ми связаны эти представления, не мыслятся как душа. Анимизм — это не первоначальная основа религий, некая «прарелигия», а довольно самостоятельная система верований и символических действий, которая, как и все другие верования и действия первобытного человека, тесно соприкасается с ними. Суть ани­мизма состоит в признании самостоятельной, способной существовать отдельно от человека, животных, растений некой силы или существ, способных соединяться с ними и их покидать.

Наиболее ранней формой анимизма является вера в духов. Мир первобытного человека населен этими духами. Этнографы склонны объяснять появление этого мира духов вполне естествен­ными причинами. Появление этого мира обусловлено, по их мнению, своеобразным истолкованием первобытным человеком целого ряда оптических и акустических явлений: теней, эха, отражений, шумов и т. д., в реальности которых он не имел никаких оснований сомне­ваться, поскольку об их существовании свидетельствовали его чув­ственные восприятия. Эти восприятия заставляли его прийти к за­ключению, что в окружающем мире наряду с обычными телесными, вполне осязаемыми вещами и существами имеется еще ряд таких же реальных, как и он сам, существ, которые обладают свойством быть неуловимыми в своей телесности. Эти существа — духи. Для перво­бытного человека духи не представляли собой чего-то сверхъестест­венного, они принадлежали к такому же естественному порядку, как и прочие вещи и явления природы. Их единственный отличительный признак — способность быть неуловимыми, принимать вид любого предмета, дерева, камня и т. д. Мир духов — это невидимый мир. По­зднее этот невидимый мир начал наделяться таинственной силой, пошло разграничение на добрых и злых духов.

Высшей формой развития анимизма является вера в относительно самостоятельное существование души. По мнению этнографов, различные физиологические явления (сон, сновидения, обмороки, а также явления сопутствующие смерти — кровотечения, по­следний вздох и т. д.), привели к мысли, что функциями жизни управляют особые существа (души), от воли которых зависела вся жизнь человека. Эти души могут быть самой различной природы. Одни из них, как, например, кровь, дыхание составляют видимые ча­сти или функции тела, другие, как душа, покидающая тело во время сна и вновь возвращающаяся к нему, представляют собой все при­знаки духа. Эта душа может переселяться в других людей, живот­ных, в растения, предметы. В конце концов развитие анимистичес­ких верований привело к признанию существования души как двой­ника конкретного человека, как той части его организма, которая оживляет его, а в последствие было признано, что и одухотворяет его. Таким образом, первоначально душа мыслилась как некая телесная сила: кровь, колебания воздуха и т. д. Значительно позднее, уже на стадии очень развитых спиритуалистических религий, таких как буддизм, христианство, ислам, душа стала осмысливаться как духовная субстанция.

Тотемизм, табу, магия, фетишизм, анимизм характеризуют верования и обряды первобытного человека. Но это не значит что они существовали только в первобытном обществе. В этом обществе они только возникли и являлись господствующими формами религи­озной стороны жизнедеятельности первобытного человека. Но су­ществовали они всегда, на протяжении всей истории человеческой культуры, Различные формы их проявлений мы можем четко обна­ружить во всех последующих религиозных системах, в том числе и в современных религиях. Они также существуют в виде суеверий и других пережитков прошлого в сознании людей. Пищевые запреты, христианское причастие — отдаленный отголосок табу и тотемизма! Вера в амулеты, талисманы, в другие священные реликвии живет в сознании современного человека. Магические символические действия — составная часть всей современной обрядности. Вера в загово­ры, порчу, гадания — никогда не исчезала из сознания и практики людей.